Серьезно, о чем я могу написать? Вот я закончила, ушла с работы, приехала на новослободскую. На работе успела договориться с преподавателем по ударке на пятницу, списаться с девушкой, которая звала переехать к ней с другом третьей в трехкомнатную квартиру, пересмотреть кучу объявлений, написать в кучу чатов о том, что мне нужен сосед, позвонить одной подруге и написать одному другу лично, перелистать несколько раз список друзей во вконтакте, поплакать, еще поплакать, разочароваться. Я не в силах. Переезжать - то, на что у меня сил нет. Совсем. Это привыкать к новому месту, к новому человеку, к новым обстоятельствам и обязанностям, к новым ограничениям в деньгах. У меня нет сил на это. У меня с трудом, с четвертого раза и только после того как мне пригрозили увольнением, нашлись сили заставить себя приехать на час раньше, чем обычно, на работу, потому что теперь я работаю на другой должности. Коллега уволилась, меня поставили перед фактом. Ищут новенькую, но когда найдут - неизвестно, рассчитывать на это не стоит. Стресса от работы стало в три раза больше. Я чувствовала себя спокойно, я могла, как правило, не торопиться, да, я задерживалась и засиживалась, бывало, но у меня была определенная свобода в рамках того, что я выполняю свою задачу вовремя. Теперь я все время сижу за компом и почти не могу от него оторваться, как правило не могу оторваться даже на 10 секунд. Потоком идут пациенты, им делают исследования, все, что от меня требуется - писать в нужные места под диктовку от врача показатели исследования в шаблон и распечатывать. Некоторые исследования делаются чуть дольше, минуту-полторы, иногда три или даже больше, иногда вообще не получается. Я пользуюсь этой возможностью чтобы проверить вк и телегу, а потом слушаю поток замечаний про то, как врача бесит, что я стучу по клавиатуре. А мне что, сидеть и просто ждать, да? Сегодня вот она ставила музыку, и провоцировала меня. Взрослый человек, вроде. Но. Это все так не важно. У меня там с больницы были проблемы с аппетитом. Они не ушли, но кое-как у меня получается один-два раза в день запихивать в себя еду. Мне не читается. Мне многого не хочется. Почти всегда - сложно понять, а хочется ли вообще хотя бы чего-нибудь. Я не справляюсь с собой и со своим состоянием. Я плакса, какой не была со своих четырнадцати. Даже сейчас я сижу в кафе, печатаю, и у меня скатываются слезы, мешают, загораживают экран влагой. И не вытрешь так просто. Я ж теперь красится начала. Чтобы чуть-чуть увереннее себя чувствовать, выходя из дома. Чтобы не бояться людей так сильно. Но я все равно боюсь. Я замкнута. Я не вижу своего настоящего, не вижу будущего. Я не вижу счастья. Совсем. Ни внутри, ни снаружи. Я оживаю, когда рядом есть люди, и у меня получается {жить}, но вне этих моментов мне становится хуже и хуже. И люди. С ними тоже все сложнее и сложнее. Мне становится сложнее находить хоть какое-то равновесие с собой, и я становлюсь невыносима для окружающих, происходят ссоры с близкими, от которых мне еще хуже. Крики, мат, снова… выбитые двери. Обиды. Безнадежность. Бессилие. Отчаяние. Мне некуда бежать. Я не вижу ни единого выхода, потому что любой выход - это усилие, которое мне нужно приложить, и на которого меня нет. Мысль о буддизме в контексте жизни как непрекращающегося страдания не вызывает у меня даже тени улыбки, я просто продолжаю тихо плакать и собирать слезы салфеткой. Я, наверняка, отвратительно выгляжу. Хочется умыться, не поехать на пары, но… Куда? мне даже сбежать некуда. Дома не станет легче или лучше.

Я как-то держалась до выходных, пока не поехала на опрц. А потом - бух - и чс. И - "не думай об этом", "не пиши", "подожди". Все самые умные. Я понимаю логику, и, не в силах предложить других вариантов, слушаюсь. И скатываюсь в бездну. С каждой секундой зияющая дыра пустоты становится лишь шире. Мне задают наиглупейший вопрос: зачем тебе все эти страдания? Прекрати их испытывать, у тебя есть выход, ты можешь все закончить. Они думают, что этот выход есть. У меня его нет. Боль - единственное, что я ощущаю. Во мне больше ничего нет.

Когда я с кем-то вместе чем-то занимаюсь, я получаю от этого некоторое удовольствие. Например, когда собираю людей на игру в уно в антикафе, на фермы, иногда - когда просто общаюсь с кем-то наедине или что-то смотрю вместе. Но реже. Это, правда, сложно. Сейчас я впервые почувствовала, что мы действительно расстались. Что, возможно, мы уже никогда больше не будем вместе. Если бы я могла найти слова, чтобы описать, насколько это больно. Больно быть вдали. Больно терпеть и ждать, пока он вернется, и верить, что вернется. Больно проверять и каждый раз видеть, что я все еще в чс. Больно думать, что он, возможно, совсем скоро остынет, отдалится, мы станем чужими друг для друга. Больно, что он злится и может возненавидеть меня. Это все только мои фантазии? Нет, простите, я не верю, что надумываю. Я стараюсь, изо всех сил, но не верю в хорошее. Ни во что хорошее. Я уже давно не подросток, да и в том возрасте я никогда серьезно не думала о суициде. Но сейчас я не хочу жить. Я не хочу продолжать пихать себя изо дня в день, не хочу пытаться убегать или хоть как-то разговаривать с мамой, не хочу ни перед кем оправдываться, не хочу без конца плакать, не хочу слушать этот чертов пост-рок. Не хочу даже на секунду предполагать, что он может исчезнуть насовсем уже сейчас, и что я могу никогда его больше не увидеть. Я не хочу думать о прошлом. Ни о прошлом с ним - слишком много болезненно прекрасного, от того, что сейчас этого нет, и, возможно, никогда больше не будет; ни о прошлом с Димой - там слишком много негативного и болезненного опыта, от которого мне становится еще более и более страшно. Я не хочу ехать домой, потому что у меня все равно не будет сил приводить в порядок свои вещи, убирать за собой, как-то адекватно общаться с домашними. Я ищу убежища, но его нет нигде. Я чувствую себя живым ходячим мертвецом. Мне все равнодушно. Вчера вот встретилась со своим бывшим когда-то другом. Он сам появился, написал, предложил встретиться, нашел меня на Арбате, хаотично перемещающуюся по порталам. Мы пообщались. Я рада, что у него все хорошо. На этом все. Спустя столько лет, это не вызвало во мне никаких эмоций. Я хочу умереть. Закончить свою жизнь. Вряд ли я это сделаю. Не знаю, почему. Но я этого хочу. Потому что. Я хочу счастья, но не вижу его. Нигде. Никак. Я часто хочу ему позвонить, но сдерживаюсь и не делаю этого, потому что боюсь сделать еще хуже. Я очень хочу к нему. Это все.

Невозможно было думать о том чтобы переехать, и не думать о том, что мы жили вместе, как мы жили вместе. Невозможно было думать о том, где искать соседа-сожителя, и не думать о нем. Невозможно думать о нем как о друге. Невозможно Думать об этом и не замыкаться в круг отчаяния. Я не могу так, как есть. Я не могу никак иначе. Я_не_могу. Логика не работает. Не знаю, осталась ли она у меня вообще. Мы много раз говорили, что сошли с ума. И это было весело и смешно. И здорово. Но. Я сумасшедшая наркоманка. Я ненавижу любовь, которая сделала это со мной. Вру. Ненависти во мне нет. Я хотела бы ненавидеть хоть что-нибудь. Хоть кого-нибудь. Но у меня нет сил. Все, чего я хочу, это лечь и ничего не делать, ни о чем не думать. Умереть. Или. То, что невозможно. Мне тяжело сидеть и передвигать пальцы над клавиатурой.

Я цепляюсь за людей, надеясь, что они подарят мне любовь. Что я смогу увидеть, что я нужна, что меня кто-то любит, что мне подарят тепла. Поэтому я решила вернуться на Динамо. Но этого нет. Совсем. Я вижу только равнодушие и то, что моего состояния не видят, с ним не считаются и думают о себе. Я понимаю, что от меня куча проблем. Но как мне справиться с собой, без какой-либо поддержки? От Васи сначала было так тепло, а теперь все ужасно усложнилось, и его присутствие больше не помогает.